Обычно быстро усваиваешь, что не стоит переживать из-за того, что мир вокруг меняется. Путешественники должны были не определять, какой из отраженных миров лучше – их дело было решать, какие из них представляют собой угрозу Главному Миру. К сожалению, безвкусица в архитектуре опасной не считалась.

Я догнала Монти и взяла его за руку:

– Дед, сегодня вечером меня вызывают на Совет.

– Вон что. Ну, времени у нас достаточно. – Внезапно Монти резко остановился. – Ты чувствуешь это?

Может, временами ему и изменял рассудок, а слух он утратил уже давно, но осязанию Монти мог позавидовать любой. Я вытянула вперед руку и постаралась сосредоточиться. Вскоре я ощутила вибрацию, производимую переходом, который без Монти наверняка прозевала бы.

Снова и снова земля под нашими ногами видоизменялась, превращаясь то в асфальтовый тротуар, то в цементную дорожку, то в протоптанную в траве тропинку, то в жидкую, липкую грязь. Это означало, что мы совершаем большие прыжки из одного параллельного мира в другой. В каждом из них Монти, лукаво улыбаясь, бросал на землю пуговицу. Вскоре мы оказались очень далеко от исходной точки нашего Путешествия, в мирах, которые сами являлись всего лишь эхом других отраженных миров.

Во время подобных прогулок мне нравилось ощущать, какой гигантской, поистине бескрайней была Мультивселенная. Я искренне надеялась, что когда-нибудь стану Путешествовать не только в отражениях хорошо знакомого мне мира, но и других стран и континентов. Если существовало столь огромное, практически нескончаемое разнообразие на площади в несколько квадратных миль, то каково изучать миры, возникшие как отражения Рима, Индии или Антарктики?

Я замедлила шаг. Сколько параллельных реальностей я уничтожила, случайно разделив одну из них? Какому количеству вариантов не дала возникнуть?

– Тебе ведь приходилось разделять миры и проводить их зачистку, да? – обратилась я к Монти. – Ну, когда ты еще был Членом Совета?

– Я тогда был молодой и глупый. Вижу, тебя беспокоит то, что случилось.

– Я постоянно думаю о них, – сказала я, имея в виду людей, которые из-за меня исчезли, будто их никогда не существовало. – А тебя такие вещи не беспокоили?

Монти внимательно осмотрел потрескавшийся тротуар под ногами и ответил:

– Это до сих пор меня беспокоит. И так и должно быть.

– Но ведь они всего лишь эхо – все так говорят.

– Не все. – Помрачневшее лицо Монти вдруг прояснилось. – Ну а теперь выбирай, куда мы отправимся дальше.

– Пойдем домой? – предложила я и посмотрела на часы.

Элиот уже скоро должен был за мной зайти. Если бы я перехватила его на полдороге, мы с ним могли бы отправиться на Совет вместе. В этом случае мне не пришлось бы ехать в машине с родителями, выслушивая бог знает какие упреки. Перепрыгнуть в Главный Мир мы с Монти могли прямо из того места, где находились, но нам все равно пришлось бы возвращаться из центра города к нашему дому, так что времени было в обрез.

– Уже? Нам было так весело, – недовольно сказал Монти и упрямо выпятил подбородок. – Давай сделаем еще один переход.

– Хорошо, но только один, а потом пойдем обратно.

Мы пронеслись сквозь портал, и я с неудовольствием принялась осматриваться.

Отраженный мир, в который мы на этот раз попали, явно переживал упадок. Двери каждого третьего магазина были заколочены листами фанеры, изрисованными граффити, водосточная канава замусорена обертками от еды, сигаретными окурками и обрывками газет. Если бы мы были дома, то находились бы прямо на пороге заведения, где продавали фруктовые соки.

– Ты не голодна? – лукаво улыбнулся Монти.

Мы оба посмотрели на женщину в балахоне с изображением Снупи на груди, которая замешкалась на перекрестке, собираясь перейти дорогу, а затем все же решила подождать разрешающего знака светофора. Перед нами прямо из воздуха возник портал. Загорелся зеленый сигнал для пешеходов, и в ту же секунду «Форд»-седан, грубо нарушая правила, пронесся через перекресток. К этому времени мы с Монти были уже внутри перехода. Я почувствовала, как по моей спине поползли мурашки. Смогла ли женщина, оставшаяся по другую сторону портала, перейти на другую сторону улицы невредимой? Вернее, эхо женщины, поправила я себя.

В общем, принятое ею решение дало нам возможность быстро попасть в другой параллельный мир.

– Ну, а теперь давай-ка споем «Ловкие пальцы», – предложил Монти.

Это была еще одна детская песенка, которую мы с ним часто пели во время Путешествий и которая, похоже, отпечаталась в моем сознании навсегда.

Держась за рукав Монти, я осторожно перебралась из перехода в следующий мир, отчетливо слыша нужную частоту, словно радиосигнал, прорывающийся сквозь помехи. Затем глубоко вздохнула и ощутила разлитый в воздухе сладкий запах. На противоположной стороне улицы располагалась пекарня с розовой электрической вывеской, в витрине которой были выставлены сладости.

– Пончики! – воскликнул Монти и радостно потер руки. – Только матери не говори. Иначе она будет ругаться, что я перебил аппетит перед обедом.

– Поверь мне, я ей и слова про это не скажу. Как ты нашел это место?

– Случайно на него наткнулся. Послушай, ты не хочешь угостить своего старого дедушку вкусненьким?

Я была уверена, что Монти недаром привел меня сюда. Окружающие нас звуковые частоты несколько диссонировали с нашими, но разница была не критичной, так что мы могли задержаться на несколько минут. Я вручила деду мятую пятидолларовую бумажку, надеясь, что в параллельном мире, где мы оказались, используют ту же валюту, что и в нашем.

– Один пончик, – строго сказала я. – И, пожалуйста, не задерживайся, ладно? Мне нужно поскорее вернуться домой.

– Не волнуйся. Мы идем по графику, – произнес Монти и похлопал меня по плечу.

Затем он зашагал через улицу. Я последовала за ним. Этот вариант центра города был куда более симпатичным, чем тот, который мы только что покинули. Тротуары чисто подметены, товар в витринах аккуратно разложен, хотя, возможно, местные магазины и не могли похвастаться таким изобилием, как те, мимо которых я проходила каждый день дома. Заметила я и другие отличия. На месте антикварного магазина располагалась скобяная лавка, а на месте студии йоги – аптека. Вдоль улицы стояли припаркованные вплотную друг к другу машины, а тротуары были заполнены людьми. Монти предусмотрительно коснулся какого-то мужчины, чтобы стать видимым. На улице рядом с пекарней кто-то привязал к спинке скамейки собаку. Это был лабрадор шоколадного цвета с красным платком на шее.

– Игги, – прошептала я.

Отражения одних и тех же объектов нередко накладывались друг на друга, однако видеть перед собой того же пса, который еще совсем недавно был стерт вместе с окружающим его миром, было очень странно.